Петухов Юрий - Опа !
Юрий Дмитриевич Петухов
ОПА!
Движимая привязанностью,
прилепляется душа и познает
страдание.
Махабхарата
...кто может сказать, что
выследил глубину этих погиб-
ших сердец и прочел в них
сокровенное от всего света.
Ф.М. Достоевский
На плечо легла чья-то рука, уверенно и тяжело. Сергей
скосил глаз - не рука, а лопата: широкая, натруженная, тем-
ная. Он обернулся. Незнакомый мужчина стоял рядом, был печа-
лен
- Обознались! - сказал Сергей отвернувшись.
Рука снова вцепилась в плечо.
ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, НЕ ХВАТАЕТ СТРАНИЦЫ
- Опа, опа, жареные раки,
приходите в гости к нам,
мы живем в бараке...
Лихо, с каким-то еле уловимым блатным акцентом. И всегда
рядом шли другие ребята, подхватывая припев, разноголосо, но
весело. Озирались прохожие - кто с улыбкой, кто хмурясь. Он
на них внимания не обращал, шел посреди улицы, рассекая ее,
будто волнорезом. Жил он вовсе не в бараке, а в соседнем
подъезде Сергеева дома. Правда, в коммуналке, может, и сход-
ной чем-то с бараком. На их семью приходилась комната метров
в двадцать пять. А сама семья была совсем не современная:
мать с отчимом, дряхлая, неприметная в своем уголке бабушка,
он, старший, сестра на пять лет моложе, да братишка уже от
отчима, совсем пацаненок. Тесновато дома было, но он там и
не бывал почти. Во дворе его знали за отличного малого. Ста-
рики, и те, вразумляли чад - вот с кого, дескать, пример-то
брать, а вы? Мать Сергея тоже корила сына, приговаривала
частенько: "Вон, Славик, что за чудо-парень - где бы ни
встретил, всегда сумку возьмет, до самого подъезда поможет
донести, вежливый, аккуратный, с малышами своими нянчится,
гуляет..." и так до бесконечности: Славик выходил ангелом, а
Сергей каким-то обременительным и невоспитанным до предела
исчадием ада.
Они знали друг друга чуть не с пеленок, уж с пяти лет -
это точно. Вместе плавали весной в большом ржавом корыте по
огромной луже, которая разливалась во дворе за детской пло-
щадкой, вместе катались с ледяных горок зимой... Потом под-
росли, учились в одной школе. Как-то раз один из местных
блатарей, лет на восемь старше, только вернувшийся после
очередной отсидки и болтавшийся во дворе без дела, увидал
Славку, потрепал по кудлатой головушке: "Ну, молодежь, рас-
тете как грибы-мухоморы, еще вчера тока у меня под коленкой
проползал, а сейчас - столб! И в кого это только такой куд-
рявый барашек, а? Отец лысый был, мать - в ниточку, а сынок,
прям, бяша, бя-я-яашенька!" Он прихлопнул Славку по загрив-
ку, расхохотался, посверкивая фиксой. Но тому, видно, понра-
вилось, что не обделен вниманием таких заметных во дворе
личностей. Ребятам он так и сказал; "Кликуха, что надо! Так
и будем зваться теперича, ясно?! - проблеял дурашливо; зака-
тывая глаза. - Бя-я-яашя-а, бя-я-аяшенька". Возражений не
было - Бяша, так Бяша. После восьмого Славка подался в ре-
меслуху. Тоща еще только входило в моду новое название, ПТУ,
но пэтэушниками ребят, учившихся там, никто пока не называл
- привычнее было ремесленники, ремеслуха. Славка говорил, не
таясь, что надо побыстрей специальность получить да семье
помогать. Институтами себя не тешил, смотрел на вещи трезво.
А ведь толковый был на редкость, многим бы сокурсникам Сер-
гея фору дал... да что там вспоминать. Во дворе Славка - за-
водила, дуща общества, на скверике, где междворовые парни
время коротали, тоже не последний, и не только из-за гитары.
- Опа, опа, какая ж ты растрепа!
Играл он не очень-то умело, зато громко, вкладывая себя в
и
