Петухов Юрий - Чудовище - 2
ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТУХОВ
ЧУДОВИЩЕ - 2
- Вы все тут безмозглые кретины! Недоумки! Обалдуи! Ду-
рачье! - орал, разбрызгивая по сторонам слюну, Буба Чокну-
тый. - Олухи, дерьмом набитые! Недоноски!
- Потише ты, разговорился! - попробовал его унять Доходя-
га Трезвяк.
Но разве Бубу уймешь! Это лет двадцать назад, когда его
перешвырнули из внешнего мира сюда, с ним можно было сла-
дить. Но и тогда он был самым настоящим чокнутым. А теперь и
вовсе свихнулся.
- Да я за вас за всех глотка пойла не дам, сучьи потрохи!
Вы же, падлы, туристов не знаете! Да они через два часа
здесь будут, да они нас всех передавят, как щенят, поняли?!
Семиногий котособаченок Пипка обиженно всхлипнул под ла-
пой Бубы, но выскользнул и отполз подальше от греха - даже
он понимал, что с Чокнутым лучше не связываться.
- Ууууа-а, - тихохонько пропел из угла папаша Пуго.
Он лежал прямо на полу в луже собственной мочи, несло от
папаши псиной и еще какой-то дрянью. И надо было бы выкинуть
его из дома собраний, да только пачкаться никому не хотелось
- лежит, ну и пускай лежит, все ж таки работник, заслуженный
обходчик, мастерюга. Вот продрыхнется - и опять в смену зас-
тупит. Лучше него знатока своего дела и не найдешь!
- Ты потолковей разобъясняй, едрена кочерыга, - вставил
инвалид Хреноредьев. - Я тя, почитай, битый час слушаю, а в
ум никак не возьму!
- Во-во! Я и говорю - тупари! Идиоты! - взъярился пуще
прежнего Буба. - Пока вы прочухаетесь, туристы здесь будут!
Нам кранты всем! Они за своих посчитаются, перебьют всех до
единого, ясно?!
Бубу слушали. Да и как не слушать, в поселке давно не бы-
ло никого из того мира. Один Буба только и знал повадки та-
мошних. Правда, болтал иногда такое об этом самом внешнем
мире, что хоть стой, хоть падай, загинал, небось! А тут пе-
реполошился, прямо из шкуры вылезти готов. Нет, Трезвяк Бубе
не доверял. И все же, кто его знает!
- Давай сначала! И поразборчивей толкуй!
Буба налился кровью, стал багровым и страшным - вот-вот
не то лопнет, не то всех перекалечит. Нервишки у него были
расшатаны еще с тех пор. Хотя и подлечился здесь немного,
без ширева-то. Ведь загибался двадцать лет назад, до послед-
ней стадии дошел. Его когда перешвыривали, так и думали: по-
дохнет здесь, точно, подохнет. И он сам так думал. Но окле-
мался, за год всего-навсего, выправился. И еще пять лет хо-
дил, не мог поверить, что без ширевз его ноги носят.
Возврату из зоны назад нет, это и Чокнутый знал. Потому
не просился назад, чего возникать попусту! От этих рож его
поначалу тошнило. Он их за галлюцинации принимал, за продол-
жение своего горячечного бреда. А потом привык, ко всему
привыкнуть можно. Особенно тут.
- Последний раз объясняю, - проговорил он надтреснуто,
пытаясь взять себя в руки. - Эта тварюга горбатая, что по
пустырям ошивалась да стекляшки кокала с малышней нашей, де-
сяток туристов за раз угробила! Там, в развалинах! Просекли
момент?!
- Я пошел прятаться, - сказал Доходяга Трезвяк и встал.
Бегемот Коко преградил ему путь.
- Ну уж нет, братишка. Тебя в совет выбрали, так советуй-
ся давай, а то я те харю-то набью сейчас, при людях, избран-
ничек хренов!
- Ты мене не трожь, сука! - вскочил инвалид Хреноредьев.
Бегемот дал ему щелчка, и инвалид опустился на свое мес-
то.
- Извиняюсь, стало быть, - поправился все же Коко, - не
хренов, а херов! Суть не меняется!
- То-то! - тявкнул Хреноредьев. Он был удовлетворен.
Трезвяк понял - не выбраться.
- Так вот, дорогие посельчане, - продолж
